Париж стоит пьесы

Когда на театральной сцене, по всей ширине которой стояли портреты российских политических заключенных, на русском и французском читали поэтическое обращение Жени Беркович к суду, из-за кулис появился Дени Лаван и стал негромко играть на флейте. 

После был его сольный номер — звезда фильмов Лео Каракса, Лаван прочитал эмоциональный монолог на французском, цитируя Блока и Егора Летова на русском. 

Это происходило 24 марта в пригороде Парижа во второй день театрального фестиваля Le Doc En Scène. Никогда прежде европейская знаменитость масштаба Дени Лавана не появлялась на небольшом фестивале, организованном эмигрантами из России. И, кажется, это возможно только во Франции.

В этом году я езжу на своеобразные гастроли: делаю открытые, с участием аудитории, записи подкаста «Закати сцену» в местах, где сконцентрировался российский театр в изгнании. Задача, конечно же, не только поговорить с одним драматургом и режиссером, но и встретиться во время этих поездок с разными театральными профессионалами, оказавшимися в эмиграции. Собственно, этот проект так и называется — «Mapping Russian Theatre in Exile». 

Я был в Тбилиси, впереди Рига, Ереван и еще несколько городов. В Париж я приехал в конце марта, потому что тогда в течение недели чередой шли театральные события: фестиваль, читки, презентации книг. И все это было преимущественно на французском — единственным публичным мероприятием только на русском была моя собственная открытая запись подкаста с драматургом Эстер Бол (раньше мы ее знали как Асю Волошину). 

Пьесу Эстер Бол «Crime» на французском, с редкими вкраплениями русского, играли на второй день фестиваля Le Doc En Scène, как раз перед появлением Дени Лавана. Le Doc En Scène организовали три эмигрантки новейшего времени: юристка Екатерина Олейникова (она во Франции с 2011 года), актриса Мария Чупринская и художница Алиса Сафина, уехавшие из России в 2022-м. Но этот фестиваль принципиально не был событием ни исключительно русскоязычным, ни только театральным. Здесь были пьесы и украинских авторов (Елены Петровской и Саши Денисовой, а также сыгранный на украинском эскиз спектакля про Мариупольский театр, созданный драматургом и бывшим администратором этого театра Игорем Туром), выставка, где соседствовали работы российских и украинских художников, документальное кино, музыка. Здесь же продавали книги — русскую и украинскую драматургию. Естественно, изданную на французском языке.

Это у нас в Берлине (как во многих других центрах притяжения новейшей российской эмиграции) можно ходить с одного русскоязычного мероприятия на другое, находясь внутри вполне комфортабельного пузыря, и вступать в общение с окружающей реальностью на английском. Франция тщательно охраняет свою франкофонность. Ты не можешь здесь адаптироваться без французского языка. Российские театральные профессионалы, оказавшиеся во Франции, это поняли сразу, и еще в ноябре 2022-го на парижском фестивале «Эхо Любимовки» все читки сопровождались французскими субтитрами, а все дискуссии переводились на французский. 

Фестиваль Le Doc En Scène — прямой наследник того «Эха Любимовки», и не только потому, что Чупринская и Сафина были среди кураторов «Эха Любимовки», а афиши к обоим фестивалям делала одна художница — еще одна эмигрантка 2022 года, Даша Бурлешина. Русский театр во Франции последовательно учится говорить на французском. Среди книг, которые можно было купить в холле фестивального пространства, была совсем свежая «Любимовка 2022: Эхо Эха» (переводы пьес Н. Ковальчук, Викентия Костюкевича, Наталии Лизоркиной, Павла Пряжко, Ирины Серебряковой и Андрея Стадникова), выпущенная французским издательством с задорным названием Sampizdat. Антуан Николь и Сильвия Шассен создали Sampizdat, чтобы издавать переведенные ими тексты, не только драматургические. Они опубликовали Егора Летова, Александра Бренера, Дарью Серенко. 

Франция — одна из немногих стран, где российская эмигрантская традиция существует непрерывно с середины XIX века

Кажется, нигде в мире так интенсивно не переводят современную русскую драматургию, как во Франции. Sampizdat совсем не одинок. В Les Solitaires Intempestifs выходили тексты Ивана Вырыпаева, Ксении Драгунской, Максима Курочкина, Вадима Леванова, Василия Сигарева, Евгения Гришковца — и это не считая классики, от Островского до Введенского, а в мае в переводе Жиля Мореля и Тани Могилевской будет опубликована «Гаага» Саши Денисовой. L’espace d’un instant печатал пьесы Елены Греминой, Михаила Угарова, Павла Пряжко и совсем недавно выпустил «Финист Ясный Сокол» Светланы Петрийчук и «Crime» Эстер Бол. 

Так что Дени Лаван, перед тем как появиться на сцене небольшого эмигрантского фестиваля, мог получить ясное представление о том, с каким именно театром имеет дело. А Летова, которого он цитировал во время своего монолога, Лаван прочитал в «сампиздатовском» переводе. 

И дело не только в языковой ситуации или обилии хороших переводчиков с русского (они есть во всех странах, где можно найти солидные славистические школы). Елена Гордиенко, переводчица, исследовательница театра и одна из кураторов парижского «Эха Любимовки», говорит, что такого обилия переводов не было бы без тесных связей между издателями и университетами, а интерес к современной российской драматургии возник не как к феномену военного времени, а в годы расцвета российского театра в конце нулевых. 

Но и это еще не все. Франция — одна из немногих стран мира, где российская эмигрантская традиция существует практически непрерывно с середины XIX века. Фестиваль Le Doc En Scène проходил в месте, где в 1922 году эмигранты из России Иосиф Ермольев и Александр Каменка создали киностудию Albatros, проработавшую до начала Второй мировой. Сначала в альбатросовских фильмах во времена немого кино играли только русские актеры-эмигранты, но постепенно студия стала местом работы французских и европейских режиссеров. Там работали Жан Ренуар и Морис Клош, там снял свои первые фильмы Рене Клер. Позже про Albatros говорили как о «российской школе французского кино». 

Нет, это не аналогия. Аналогии опасны, а часто и просто бессмысленны. Это, как выражаются политики, дорожная карта. Это возможность задать себе вопрос: могут ли иммигранты стать для принимающей страны не отягощением, а ресурсом? Могу ли я внести вклад в культуру страны, в которой теперь живу? 

Для того чтобы записать парижский эпизод подкаста «Закати сцену», мы с Эстер Бол и гостями записи встретились в Париже 27 марта — во Всемирный день театра — в Тургеневской библиотеке, или, как она официально называется, Русской общественной библиотеке имени Ивана Сергеевича Тургенева. Тургеневка была создана без малого 150 лет назад, ее основой стала личная книжная коллекция Тургенева. Эта библиотека была и остается важным центром русской культурной жизни. Там, среди книг и каталожных ящиков, мы с Эстер Бол говорили про драматургию, войну, эмиграцию, перемены мест и профессий. 

Но самый интересный вопрос Эстер задала одна из слушательниц — к сожалению, уже после того как были выключены микрофоны. Она спросила: «А вы не думаете начать писать пьесы на французском?» Конечно, ответила Эстер Бол, чьи пьесы сейчас идут, читаются и переводятся по всей Европе, конечно, через десять лет я хотела бы стать франкофонным автором.